Форум » Россичи » Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 » Ответить
Февральская буржуазно-демократическая революция 1917
Nicholas: Февральская буржуазно-демократическая революция - события в Петрограде февраля 1917 года, в результате которых в России была свергнута монархия и установилось двоевластие Временного правительства и Cовета рабочих и солдатских депутатов. Революция 1917 года в России стала поворотным пунктом в истории человечества. Именно с неё началось практическое строительство всемирного иудейского царства и иудейско-талмудического миропорядка. Иудейский характер революции в России не отрицали и сами евреи. “Революция в России, — писал видный сионист Якоб де Хаас, — еврейская революция, ибо это есть поворотный пункт в еврейской истории. Положение это вытекает из того обстоятельства, что Россия является отечеством приблизительно половины общего числа евреев, населяющих мир, и потому свержение деспотического правительства должно оказать огромное влияние на судьбы миллионов евреев, как живущих в России, так и тех многих тысяч, которые эмигрировали недавно в другие страны. Кроме того, революция в России является еврейской еще и потому, что евреи — самые активные революционеры Царской Империи”.
Ответов - 19
Nicholas: П р е д и с т о р и я . События 1917 года произошли не случайно и не вдруг: катастрофа такого масштаба не могла не подготавливаться десятилетиями. И действительно, многие проницательные русские люди, начиная с Радищева, Пушкина, Лермонтова, Хомякова, а позднее В.В Розонова, Владимира Соловьёва, М.О. Меньшикова, авторы сборника «Вехи» (1909 год) и некоторые умные иностранцы, предсказывали русский бунт, «бессмысленный и беспощадный», который может погубить нашу страну. Предсказания этих мыслителей были не голословны. Они хорошо знали русскую историю, современную Россию и процессы, протекавшие в других странах мира. Они видели много неправды для русской жизни. В начале XVII столетия Россия преодолела Смуту, только благодаря решимости русских людей, покончить с узкими местными и сословными интересами и объединить силы для спасения отечества. 4 ноября – наш старый национальный праздник – это день, когда русские собранные из ополченцев Московского княжества, Нижнего Новгорода, Суздали, Ярославля, Костромы, Вологды, и других краёв северной Руси сообща с перешедшими в лагерь ополченцев волжскими и донскими казаками, 400 лет назад в 1612 году, смогли победить, авантюристов управляемых семибоярщиной и интервентов (поляков, венгров, литовцев, украинских казаков – черкасов, запорожцев) и постепенно воссоздали государство. Любое общество будет прочным и несокрушимым, если люди, его составляющие, заботятся о себе и помогают друг другу, охраняют независимость своей страны и обладают своей личной свободой. Такие отношения называются солидарными. Пока общество сохраняло солидарность, страна крепла и развивалась. В 1613 году на Земском Соборе был избран на царство Михаил Романов, (за кандидатуру Михаила Романова подано 277 подписей: 57 духовенство, 136 бояр и высших служивых чинов, 84 городских служивых людей). С XII века при благосклонности князей царской власти династии Рюриковичей немецкое население постепенно заселялось из Пруссии под видом национально-персональных автономий сначала в земли Новгородского, Полоцкого и Киевского княжеств, затем и в остальные княжества Руси. Немцы в течение столетий живя в России, освобождались от налогов и повинностей, им давалось самоуправление, им разрешалось быть иностранцами, и в то же время они пользовались всей защитой русской государственности, оставались в тайне для себя враждебными к коренному населению страны русским людям. Занимая военные и правящие верховные чины, немцы стремились упрочить свою власть. Согласно родовому преданию, предки Романовых выехали в Новгородскую Русь из Пруссии в начале XIV века. Сумев выслужиться в высшие слои общества и воспользовавшись благоприятным для них стечением обстоятельств, при военной польско-литовской интервенции, за счёт имеющихся родственных связей с царским родом Рюриковичей (отец Михаила Романова боярин Федор Никитич Романов (впоследствии — Патриарх Московский Филарет), был двоюродным братом царя Феодора Иоанновича, сына Ивана IV Грозного) и поддержки волжского и донского казачества, выходцы из национально-персональной немецкой автономии, боярский род Романовых возглавили государство. В 1649 году на Соборе Россия приняла новый свод законов, который предусматривал, что все, от царя до простого крестьянина должны нести обязательство – тягло в пользу общества. Этим принятым сводом законов – Уложением 1649 г. царя Алексея Михайловича, стали обращать в крепостную неволю и обирать всю Россию. Первый серьёзный удар по солидарности русского общества нанёс Раскол второй половины XVII века. Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон необдуманно внесли изменения в уставы правоверного богослужения. На соборе в 1654 г. было решено исправлять богослужебные книги по древним греческим и древним славянским, на самом же деле исправление производилось по новым греческим книгам, напечатанным в иезуитских типографиях Венеции и Парижа. Об этих книгах даже сами греки отзывались как об искаженных и погрешительных. За изменением книг последовали и другие церковные нововведения. Наиболее заметными нововведениями были следующие: - Вместо двоеперстного крестного знамения, которое было принято на Руси от греческой церкви вместе с христианством и которое является частью святоапостольского предания, было введено троеперстие. - В старых книгах, в согласии с духом славянского языка, всегда писалось и выговаривалось имя Спасителя “Исус”, в новых книгах это имя было переделано на грецизированное 'Иисус”. - В старых книгах установлено во время крещения, венчания и освящения храма делать обхождение по солнцу в знак того, что мы идем за Солнцем. В новых книгах введено обхождение против Солнца. - В старых книгах, в Символе Веры (8 член), читается: “И в Духа Святаго Господа Истиннаго и Животворящаго”, после же исправлений слово “Истиннаго” было исключено. - Вместо сугубой, т. е. двойной аллилуйи, которую творила правоверная церковь до никоновских времен, была введена трегубая (то есть тройная) аллилуйя. - Божественную литургию в Византии, а потом и в Древней Руси совершали на семи просфорах; новые “справщики” ввели пятипросфорие, т. е. две просфоры исключили. Никон и его помощники дерзко посягнули на изменение церковных установлений, обычаев и даже апостольских преданий русской правоверной Церкви, принятых при Крещении Руси. Эти изменения церковных узаконений, преданий и обрядов не могли не вызвать отпор со стороны простых людей, хранивших старые святые книги и предания. Кроме самой порчи книг и обычаев церковных, резкое сопротивление в народе вызвали те насильственные меры, с помощью которых Никон и поддерживающий его царь насаждали эти нововведения. Жестоким гонениям и казням подвергались русские люди, совесть которых не могла согласиться с церковными нововведениями и искажениями. Но Никон ни с какими доводами не думал считаться. Он начал свои реформы не с благословения Божьего, а с проклятий и анафем. Воспользовавшись прибытием в Москву антиохийского патриарха Макария и других иерархов с Востока, Никон предложил им высказаться в пользу нового перстосложения. Они написали следующее: "Предание прияхом с начала веры от святых апостол и святых отец, и святых седьми соборов творити знамение честнаго креста тремя первыми перстами десныя руки. И кто от христиан правоверных не творит крест тако, по преданию восточныя церкви, еже держа с начала веры даже до днесь, есть еретик и подражатель арменов. И сего ради имамы его отлучена от Отца и Сына и Св. Духа, и проклята”. После ухода Никона с поста патриарха собор одобрил книги новой печати, утвердил новые обряды и чины и наложил страшные проклятия и анафемы на старые книги и обряды. Двоеперстие собор объявил еретическим, а троеперстие утвердил на вечные времена как великий догмат. Проклял тех, кто в символе веры исповедует Духа Святаго Истинным. Проклял и тех, кто будет совершать службу по старым книгам. В заключение собор изрек: “Если кто не послушает нас или начнет прекословить и противиться нам, то мы такового противника, если он - духовное лицо, извергаем и лишаем всякого священнодействия и благодати и предаем проклятию; если же это будет мирянин, то такового отлучаем от св. Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, и предаем проклятию и анафеме как еретика и непокорника и отсекаем, как гнилой уд. Если же кто до самой смерти останется непокорным, то таковой и по смерти да будет отлучен, и душа его пребудет с Иудой-предателем и с прочими проклятыми еретиками. Скорее железо, камни, дерево разрушатся, а тот да будет не разрешен во веки веков. Аминь”. И вновь христианское духовенство принялось за свое старое любимое занятие. Чтобы заставить русский благочестивый народ принять новую веру, собор благословил подвергать ослушников соборных определений тягчайшим казням: заточать их в тюрьмы, ссылать, бить говяжьими жилами, отрезать уши, носы, вырезывать языки, отсекать руки. Все эти деяния и определения собора внесли еще большую смуту в умы русских людей и усугубили церковный раскол. Раскол русской Церкви совершился не сразу. Определения собора были настолько ошеломляющими, в них было так много безумия, что русский народ счел их за дьявольское наваждение. Многие думали, что царь лишь временно обманут приезжими греками и западниками, и верили, что он рано или поздно распознает этот обман и возвратится к старине. Что же касается архиереев, участвовавших на соборе, то о них составилось убеждение, что они не тверды в своей вере и, боясь царской власти, готовы веровать так, как прикажет царь. Один из них, чудовский архимандрит Иоаким (впоследствии патриарх) откровенно заявил: “Я не знаю ни старой веры, ни новой, но что велят начальницы, то я готов творить и слушать их во всем”. В течение 15 лет после собора шли пререкания между сторонниками старой веры и новой, между представителями старой Церкви и представителями новой, царской. Протопоп Аввакум слал царю Алексею Михайловичу одно послание за другим и призывал его к покаянию. Этот протопоп горячо и вдохновенно убеждал царя, что в старом правоверии, которое так немилостиво проклято собором, нет ничего еретического: “Мы содержим истинную и правую веру, умираем и кровь свою проливаем за Церковь Христову”. Царя просили назначить всенародное состязание с духовными властями: пусть видят и слышат все, какая вера истинная - старая или новая, но Алексей Михайлович не внял. После его смерти царский престол занял его сын Феодор Алексеевич. Защитники и исповедники древних церковных преданий обратились к новому царю с горячей мольбой “вернуться к вере благочестивых и святых предков”. Но и эта мольба не имела успеха. На все челобитные церковных пастырей, жаждавших мира и единства церковного, правительство отвечало ссылками и казнями. Христианские священники снова огнем и каленым железом, насаждали новые порядки, только уже среди своих же христиан. Вот законы которые издают "благочестивые" христианские пастыри, которые заметим направлены на таких же почитателей Христа как и они сами: По настоянию патриарха Иоакима царевна Софья в 1685 г. издала против старообрядцев 12 грозных статей. Вот некоторые из них: Если кто тайно будет содержать старую веру, того бить кнутом и ссылать в отдаленные места. Бить кнутом и батогами даже тех, кто окажет хотя какую-нибудь милость старообрядцам: дадут им или поесть, или только испить воды. Ссылать и бить кнутом и таких людей, у которых старообрядцы только приютились. Все имущество старообрядцев было приказано отбирать и отписывать великим государям. От этих тяжких наказаний, разорений и смерти могло спасти гонимых христиан лишь полное отречение от старой веры. От всех русских людей требовалось верить так, как приказывало новое начальство. В этом же узаконении Софьи была статья, которая гласила: ”если кто из старообрядцев перекрещивал крещеных в новой церкви и, если он даже и раскается, исповедуется в том отцу духовному и искренне пожелает причаститься, то его, исповедав и причастив, все-таки “казнить смертию без всякого милосердия”. В России вновь настало время когда сотнями и тысячами сжигали людей, резали языки, рубили головы, ломали клещами ребра, четвертовали; тюрьмы, монастыри и подземелья были переполнены страдальцами за старую веру. За всю историю западной инквизиции смертные приговоры были вынесены восьми тысячам людей, но только за первые десятилетия борьбы новообрядцев со старой верой было убито более сотни тысяч христиан - старообрядцев. Преследуемые христиане - старообрядцы бежали в пустыни, леса, в горы. Но и там их отыскивали, жилища разоряли, а самих приводили к духовным властям для увещаний, и, если они не изменяли старой вере, предавали мучениям и смерти.
Nicholas: Князь Владимир, принявший и крестивший Русь в христианство, не мог сразу избавится от Русских богов и Святых, и Христос был уподоблен им. Поэтому с X по XIII века на Руси существовало двоеверие. Согласно русскому философу А.А.Седову, христианство входило как элемент в древнюю православную веру. Экспансия происходила по простой схеме, сначала христианские миссионеры приходили на чужую территорию и говорили сладкие речи. На самом деле миссионеры нисколько не заботились о просвещении народа, в основном речь шла об основании монастырей и хозяйственной (колонизаторской) деятельности. Миссионерам по «царевым указам» отписывались целые деревни и сёла с населением прикрепленных крестьян, угодья, рыболовные промыслы. Затем строились монастыри и церкви, причем на местах священных рощ, древних мольбищ, ведических храмов. Сходная политика церковных и светских властей применялась по всей России. И именно поэтому в народных восстаниях, направленных, в том числе и против официальной церкви, участие принимали все: и русские, и татары, и башкиры, и марийцы и пр. Самое первое название христианской церкви в России звучало следующим образом: «Греко-кафолическая церковь» (Вселенская церковь греческого обряда). С Х-го и по XV-ое столетие практически все патриархи на Руси были или греками, или евреями - русских длительное время до поповства не допускали - и служили интересам не русского народа, а Византии. После реформы Никона и замене в богослужебных книгах слова «правоверная» на слово «православная», в 1700 году было добавлены новые слова в название официальной церкви: «Российская Православная греко-кафолическая церковь». Термин «православие» стал использоваться в качестве понятия «правоверие» и означает для христиан, что их религия правильная, то есть ортодоксальная. Ортодоксия - (от греч. orthos - прямой, правильный и doxa - мнение), "правильная" система взглядов, фиксированная авторитетными инстанциями религиозной общины и обязательная для всех членов этой общины; правоверие, согласие с учениями, проповедуемыми церковью. Ортодоксальной называют главным образом церковь ближневосточных стран (например, греческая ортодоксальная церковь, ортодоксальное мусульманство или ортодоксальный иудаизм). Безусловное следование какому-нибудь учению, твердая последовательность во взглядах. Противоположность ортодоксии - иноверие и ереси. Вплоть до XVII века в русских христианских летописях вы не встретите термин "православие" в отношении греческой (византийской) религиозной формы. По отношению к понятию «вера» применялись такие эпитеты, как "божья", "истинная", "христианская", "правая" и "непорочная". Подмена терминов «Греко-кафолической церкви» понадобилась потому, что правоверное (ортодоксальное) христианство, пришедшее на Русь из Византии и утвердившееся в X веке, не срабатывало на нашей русской земле, вот и пришлось мимикрировать под уже имеющиеся привычные образы. Испокон веков русские люди помнят, что они ПравоСлавные. Но ПравоСлавие - это не христианство, ПравоСлавие - это древняя национальная русская ведическая религия. Само слово 'православие' происходит от слов - 'славить' 'правь'. Правь - понятие ведическое – означает божественное устроение на порубежье миров, регулирующие их взаимодействие. Право – понятие человеческое – описывающее кононы земного бытия, приближающие людей к их основной цели в земной жизни – обретению божественности, божественному устроению и соединению со своими прародителями – богами – живущими в Слави, в мире богов. Именно потому, что русские помнили, что они ПравоСлавные, христианам пришлось украсть у русской ведической религии это название и назваться православными христианами. Главное отличие это - перенаречение (переименование), и энергия людей уходит на иудейские имена и иудейские символы. Христианство – это всегда иудохристианство.
Nicholas: Вторым ударом по солидарности стало крепостное право. Царь Петр I мечтал сделать Россию великой европейской державой, «прорубить окно в Европу». Но Россия была небогатой страной, в основном с натуральным хозяйством. Чтобы добыть средства для ведения многолетних войн, для создания новых вооружений он заменил старое крестьянское тягло рабством. Крестьян, составлявших более 90 процентов населения, лишили гражданских прав и прав на владение имуществом и полностью подчинили дворянам или казне. Вскоре их перестали даже приводить к присяге новому Императору. Из граждан, спасших Россию во время Смуты, крестьяне в XVIII веке превратились в «крещёную собственность» дворян, которые могли отбирать у них имущество, наказывать по своему усмотрению, разлучать семьи, продавать. До 1762 года дворяне тоже считались тяглецами царя, а крестьяне и их земли формально принадлежали государству, но Пётр III даровал первым «вольность», вторых же и их земли превратил в частную дворянскую собственность. Екатерина II полностью подтвердила этот указ своего супруга и усилила его тем, что запретила крестьянам жаловаться на помещиков в суды. Государственные крестьяне находились почти в таком же положении, как и частновладельческие, и цари вплоть до Павла I сотнями тысяч дарили их «за верную службу» дворянам. Так почти всё население России превратилось в бесправных рабов ничтожной части населения. Крестьяне, конечно, ни на минуту не забывали, что они когда-то были свободными людьми, имели вечевое, позже земское самоуправление, земельную собственность, гражданские права и, как могли, боролись за возвращение себе свободы и имущества. Пугачёвский бунт был справедливым ответом крестьян на порабощение. Чтобы такие бунты не повторялись, царская власть династии Романовых состоявшая в родстве с королевскими домами Европы (династии которых уходили корнями в мистические связи с иллюминатами), старалась держать русское население в полном невежестве, неграмотности. У себя в Германии немцы из всех сил старались просвещать народ, ибо для них это был родной народ, который они любили. В России же немецкие цари и царицы династии Романовых не любили русского народа, который служил им и кормил их, и глядели на него с презрением. Влиятельные немцы умышленно старались держать русских в черном теле и навсегда приурочить к наиболее грубым, чернорабочим формам труда. После раскола «Российская Православная греко-кафолическая церковь» всецело поддерживала существовавший несправедливый порядок. По третьей ревизии (1762 г.) на её балансе насчитывалось 2.06 мил. чел. крепостных. Что составляло примерно 16% всех крепостных крестьян России или 13% всего населения. И это без учета патриаршего и 23 архирейских домов. Самым богатым при этом был Троице-Сергеев монастырь. Он имел до полумиллиона десятин земли и до 200 тыс. душ крепостных крестьян (это тех которых пороли на скотном дворе, проигрывали настоятели в карты и бабы которых выкармливали борзых щенков своим молоком). Возникла парадоксальная ситуация, когда во всём Древнем Мире существовал рабовладельческий строй, у славян рабства не было вообще, даже пленных иноплеменников после определенного трудового периода отпускали или предлагали остаться на славянской земле равными, а после охристианивания Руси, когда во всей средневековой Европе рабство практически исчезло, расцветали ремесла и искусства, вдруг на Руси возникла кабала, когда крепостной крестьянин имел даже меньше прав нежели раб в Римской Империи. И не кому уже было заступиться за простого человека, всех людей Знания, волхвов высшего посвящения истребили “добрые” христианские пастыри. Церковь стала опорой власти и естественно получила в награду - десятины, т.е. десятую часть от всей княжеской дани, княжеского суда, княжеских торговых пошлин, а затем и земли и села и даже города, как например "...град святые Богородици Гороховец". Церковь меньше всего интересовала Россия, богатства и власть - вот её фетиш.
Nicholas: Третьей бедой русского общества стал монархический абсолютизм. В XVII веке, как и в досмутное время, после принятия христианства, власть на Руси была соборной. Царь по всем важным вопросам советовался с боярами, с церковью, с выборными от городов и земель. С Петра I и земские, и церковные соборы престали созываться. Царь объявил себя абсолютным правителем. Те русские граждане, которые хотели ограничить монархическую власть, объявлялись мятежниками и жестоко наказывались. Не имея над собой законных форм правления, абсолютная монархия контролировалась методами незаконными – дворцовый переворот, цареубийство стали почти нормой для России в XVIII столетии. К тому же при абсолютизме всякая неудача страны понималась как личная неудача монарха. Пользуясь своей вседозволенностью, власть имущие продуманно совершали произвол с преступлениями. Очень часто царская власть в XVIII веке превращалась в тяжкий кровавый деспотизм, государственным интересам цари и царицы предпочитали свои прихоти и желания фаворитов, благополучию граждан – богатства придворных. Всё это отнюдь не способствовало авторитету верховной власти. Последствия XVIII столетия для России были весьма печальными. От былой солидарности, теперь уже в российском обществе, не осталось и следа. Хотя в стране и возник тонкий слой европейской культурной элиты, и Империя, создав мощные вооружённые силы, далеко раздвинула свои пределы (которые заселялись иностранцами, а не русскими), основная масса народа ненавидела своих поработителей и жаждала освобождения. Свободное служение дворян государству, за которое они получали от царя земли, крестьян и золото, сами крестьяне считали «барской затеей». Они служили не добровольно: платили царю подушную подать, работали в неволе на помещика и давали рекрутов в армию. Дворянин мог в любой момент подать в отставку и вольно жить, пользуясь трудами своих мужиков. Солдат же был обязан служить, а крестьянин – нести повинности и подати до смерти. Для девяти десятых русских людей государственный интерес стал чем-то совершенно посторонним, чуждым. Поскольку церковь поддерживала цитата: «не рабов, но рабовладельцев» (как и во времена татаро-монгольского ига), к ней уменьшалось доверие и в простом народе, и в тех культурных людях, которые возмущались «диким рабством». В результате, христианская жизнь в России резко ослабла при XVIII веке и после него. Одни ушли в старообрядчество, в секты, другие – в религиозное безразличие, многие обеспеченные люди стали увлекаться масонством. Ослабление веры делало абсолютную власть царя «милостью Божьей» ещё более сомнительной в умах людей. Император Александр I (1801 – 1825) попытался превратить российское общество в сознательных граждан – освободить крестьян, ввести конституцию, улучшить религиозное и светское образование и народа, и высших слоёв общества. Но потерпел неудачу. Одни из дворян не верили ему, разуверившись в царской власти как таковой, другие страшились любых реформ, боясь потерять власть над крепостными рабами. А простой народ вовсе не ведал о планах царя. Царствование Александра завершилось, и вспыхнуло восстание Декабристов, обещавших крестьянам волю и землю, а стране – конституцию, русскую правду. Николай I подавил восстание и на тридцать лет заморозил Россию. Правление Николая I завершилось Крымской катастрофой, обнаживший гражданскую, военную и экономическую отсталость России в сравнении с ведущими европейскими державами. Европу сотрясали буржуазные революции, невероятный взлет в искусстве, в промышленности, в образовании, в науке. А в России - крепостное право. Единственная страна в Европе имела рабовладельчество до середины XIX века. И символом этого позора были монархический абсолютизм и христианская церковь. Сын Николая I, Александр II, взойдя на престол в 1855 году, приступил к глубоким реформам русской жизни. В 1861 году было наконец упразднено крепостное рабство, затем восстановлено местное городское и сельское самоуправление – земство, солдатское рабство рекрутчина – заменено всеобщей воинской повинностью, учреждён свободный скорый суд. Но не всё могли изменить реформы. Народ к управлению государством Александр II так и не призвал, землю крестьянам не возвратил, а заставил выкупать у помещиков. Угасающие же вера в христианского господа Бога, гражданское самосознание и доверие простого народа к высшим слоям общества и вовсе не могли восстановиться по указу. Российское общество оставалось политически и социально расколотым на две неравные части - цитата: «бывших рабов (заводских и фабричных рабочих; губернского, уездного и волостного крестьянства – пролетариата) и бывших рабовладельцев (финансистов, промышленников и фабрикантов – буржуазии)». Единодушие, солидарность в нём не восстановились. Большинство несправедливостей были юридически исправлены только в начале XX века, в царствование Николая II и часто, как конституция 1906 года, или отмена выкупных платежей за землю, они были вырваны у царя силой революционного мятежа. После проигранной японско-русской войны 1904-05 (японская армия и флот финансировались американскими банкирами и были вооружены английским оружием) и революции 1905-06 годах авторитет церкви и царской власти стал ещё слабее. Быть может, быстрое хозяйственное развитие страны в результате реформ премьер – министра П.А. Столыпина, позволило бы постепенно уменьшить культурное различия и имущественные диспропорции, забыть былые обиды, восстановить доверие в русском обществе. Сам Столыпин говорил в 1910 году, что России нужно двадцать мирных лет, чтобы избежать новой революции. Но этим планам не суждено было сбыться. Столыпин был убит террористом в сентябре 1911 года, а в июле 1914 года царское правительство, необдуманно связавшее Россию договорами с балканскими государствами, было вынужденно вступить в войну против Австро-Венгрии и Германии. Началась мировая война, долгая и трудная, обнажившая все болезни российского общества.
Nicholas: Революционные партии, осуществлявшие государственный переворот с целью свержения монархического режима в феврале 1917 года: I. Временный исполнительный комитет Государственной Думы, уважаемый военными генералами и имевший покровительство у российской буржуазии. II. Конституционно – демократическая партия (кадеты). III. Бундовцы - исключительно еврейские меньшевики – марксисты, не допускавшие в свою среду не евреев, но сами весьма активно принимавшие участие в деятельности общероссийской партии социал – демократов - (меньшевиков). IV. «Социал – демократы» (меньшевики): стоявшие на «оборонческих» позициях. V. «Социалисты – революционеры», эсеры.
Nicholas: Февральская революция началась в Петрограде, идущая война парализовала в значительной степени волю к сопротивлению. 23 февраля в международный день работниц текстильщицы Выборгского района, желая ознаменовать свой день, объявили забастовку. Их делегатки рассеялись по фабрикам и заводам, прося поддержки. Междурайонный комитет социал – демократов выпускает листовку с призывом протестовать против войны и правительства, которое «начало войну и не может её закончить». Были выброшены лозунги: «Долой войну» и «Давайте хлеба». Революционная демонстрация была начата социалистическими партиями - эсерами, социал - демократами. Уличное выступление революционеров, сплетавшаяся с правительственным кризисом, имевшее не только политический, но и экономический оттенок было поддержано нарастающей волной стачек на фабриках и заводах. Начались рабочие забастовки, Путиловского, Балтийского, оружейного заводов участие приняли 80000 рабочих. - К 25 февраля в Петрограде забастовка приобрела всеобщий характер. Вечером Николай II прислал телеграмму: "завтра же прекратить беспорядки в столице". – 27 февраля войска петроградского военного округа, присоединяются к революции и берут на себя охрану Таврического дворца. Созданы Временный комитет государственной Думы и Петроградский Совет под руководством Н.С. Чхеидзе (председатель совета рабочих депутатов) и А.Ф. Керенского (управляющий Военной комиссии, руководившей действиями революционных сил против полиции) начавшие работать в Таврическом дворце. - 28 февраля самоликвидировались сосредоточенные в Адмиралтействе «верные части», которыми располагала ещё существовавшая военная правительственная власть. 600 чел. пехоты, 500 кавалерии, при 15 пулемётах и 12 орудий с 80 патронами. В тот же день произошло демонстративное присоединение к революции гвардейского экипажа в кн. Кирилла, обратившегося перед тем с аналогичным призывом к начальникам Царскосельского гарнизона, после чего дворцовая полиция, царский конвой, собственный Его Величества сводный полк и железнодорожники послали в Таврический дворец своих представителей с заявлением о переходе на сторону нового правительства. С оркестром, игравшим марсельезу, явился эскадрон жандармского дивизиона и присоединился к революции. Войска петроградского военного округа охранявшие Таврический дворец, из которого руководили революцией временный комитет Госдумы и представители демократии – революционные партии. Пункты политической программы выработанной бундовцами, и предложенные социал-демократами - меньшевиками временному комитету государственной Думы, намечавшие условия, при которых демократия могла бы поддержать власть, долженствовавшую создаться в результате революционной вспышки. 1) Полная и немедленная амнистия по всем делам политическим и религиозным, в том числе террористическим покушениям. 2) Свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек с распространением политических свобод на военнослужащих. 3) Воздержание от всех действий, предрешающих форму будущего правления. 4) Принятие немедленных мер к созыву Учредительного Собрания на основах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. 5) Замена полицией революционной милицией с выборным начальством, подчинённым органам местного самоуправления. 6) Выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. 7) Отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений. 8) Неразоружение и невывод из Петрограда воинских частей, принимавших участие в революционном движении. 9) Самоуправление армией. Петроград 27 февраля 1917 года.
Nicholas: Образование временного правительства. В первые дни революции, ни временный исполнительный комитет Госдумы, ни революционные партии не думали о создании правительства. И когда через два дня после начала восстания с достаточной ясностью стало определяться, что восстание это, несомненно, победоносно, что оно ведёт к установлению нового режима, в этот момент возник вопрос об образовании Временного правительства. Ситуация сложилась такая, что здравый смысл заставлял демократию приветствовать решение временного комитета Госдумы взять на себя ответственную роль в происходивших событиях. Житейская логика требовала… непосредственного участия представителей социалистической демократии в той власти, которая существовала только в «потенции»: во время войны и продовольственной разрухи приходилось выбирать между правительством буржуазии и правительством своей среды. Революция пришла совершенно неожиданно, - «военный бунт превратил уличные беспорядки в торжествующую революцию», - потому застала и социалистические, и «цензовые» - т.е. госдумовские, элементы в состоянии полной растерянности. Никто не был подготовлен к решению вопроса об организации власти, поэтому Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов из-за полной неуверенности в завтрашнем дне в революционные дни, пошёл на политический компромисс, с временным комитетом Госдумы. Состав временного комитета Госдумы: М.В. Родзянко (председатель Госдумы), С.В. Шидловский, В.А. Ржевский, Вл.Н. Львов, В.В. Шульгин, И.И. Дмитрюков, полковник Б.А. Энгельгардт (комендант Петроградского гарнизона), А.Ф. Керенский, М.А. Караулов. Правительственная декларация временного комитета Госдумы: «Временный комитет членов Госдумы при содействии и сочувствии столичных войск и населения достиг в настоящее время такой степени успеха над тёмными силами старого режима, которая дозволяет ему приступить к более прочному устройству исполнительной власти. Для этой цели временный комитет Госдумы назначает министрами первого общественного кабинета следующих лиц, доверие к которым в стране обеспечено их прошлой общественной и политической деятельностью». 2 марта 1917 года. Временное правительство было сформировано по инициативе Госдумы и имело в своем составе представителей русской буржуазии, цензовой (госдумовской) и демократической общественности. Члены 1-го Временного правительства. Председатель Совета Министров и министр внутренних дел – князь Г.Е. Львов Министр иностранных дел – П.Н. Милюков Военный и морской министр – А.И. Гучков Министр юстиции – А.Ф. Керенский Обер-прокурор Св. Синода – В.Н. Львов Министр финансов – М.И. Терещенко Министр торговли и промышленности – А.И. Коновалов Министр финансов – М.И. Терещенко Министр земледелия – А.И. Шингарёв «В настоящий момент образовалось Временное правительство, в котором я занял пост министра юстиции. Товарищи, я должен был дать ответ в течении пяти минут и потому не имел возможности получить ваш мандат до решения моего о вступлении в состав Временного правительства. В моих руках находились представители старой власти, и я не решился выпускать их из своих рук (возгласы: «Правильно»)… Немедленно по вступлении на пост министра я приказал освободить всех политических заключённых и с особым почетом препроводить из Сибири сюда, к нам, наших товарищей депутатов, членов социал-демократической фракции IV Думы, депутатов II Думы… Я занял пост министра юстиции до созыва Учредительного Собрания, которое должно будет, выражая волю народа, установить будущий государственный строй (бурные аплодисменты). До этого момента будет гарантирована полная свобода пропаганды и агитации по поводу формы будущего государственного устройства, не исключая и республики. Ввиду того, товарищи, что я принял на себя обязанности министра юстиции до получения от вас на это полномочий, я слагаю с себя звание товарища председателя Совета рабочих депутатов. Но для меня жизнь без народа немыслима, и я вновь готов принять на себя звание, если вы признаете нужным («Просим!»). Товарищи, войдя в состав Временного правительства, я остался тем же, как был, - республиканцем. В своей деятельности я должен опираться на волю народа… Я должен иметь в нем могучую поддержку. Могу ли я верить вам, как самому себе? («Верим!»). Я не могу жить без народа, и в тот момент, когда вы усомнитесь во мне, - убейте меня. Я заявляю Временному правительству, что я являюсь представителем демократии, но что Временное правительство должно особо считаться с теми мнениями, которые я буду отстаивать в качестве представителя народа, усилиями которого была свергнута старая власть… Я полагаю, что вы не осудите меня и дадите возможность осуществить необходимые гарантии свободы до созыва Учредительного Собрания. Товарищи! Позвольте мне вернуться к Временному правительству и объяснить ему, что я вхожу в его состав с вашего согласия, как ваш представитель» - эсер Керенский Александр Федорович, выступление в Таврическом дворце на объединенном заседании рабочей и солдатской секций Совета. «Мы присутствуем при великой исторической минуте. Ещё три дня тому назад мы были скромной оппозицией, а царское правительство казалось всесильным. Теперь это правительство рухнуло в грязь, с которой сроднилось, а мы и наши друзья слева выдвинуты революцией, армией и народом на почетное место членов первого русского общественного кабинета. Как могло случиться это событие, казавшееся ещё так недавно невероятным ? Как произошло то, что русская революция, низвергнувшая навсегда старый режим, оказалась чуть ли не самой короткой и самой бескровной из всех революций, которые знает история ? Это произошло потому, что эта история не знает и другого правительства, столь трусливого и изменнического, как это ныне низвергнутое правительство, покрывшее себя позором… Правительство мы свергли легко и скоро… Остаётся удержать в руках эту победу. Существующие разногласия стушевываются перед той главной задачей, которая ещё не разрешена вполне, - задачей создать новую народную власть… Будьте едины в устранении политических споров, быть может, и важных, но сегодня могущих ещё вырвать из наших рук плоды победы. Будьте едины и вы, солдаты и офицеры, великой и славной русской армии, и помните, что армия… потерявшая это единство… обращается в беспорядочную толпу и всякая горсть вооруженных людей может взять её голыми руками… Я слышу, меня спрашивают: кто вас выбрал ? Нас никто не выбрал, ибо если бы мы стали дожидаться народного избрания, мы не могли бы вырвать власть из рук врага. Пока мы спорили бы о том, кого выбирать, враг успел бы организоваться и победить и вас, и нас. Нас выбрала русская революция. Мы не сохраним этой власти ни минуты после того, как свободно избранные народные представители скажут нам, что они хотят… выбрать других людей, более заслуживающих их доверие… Но мы не отдадим этой власти теперь, когда она нужна, чтобы закрепить победу народу, - упавшая из наших рук, она может достаться только врагу. (Оратора прерывают голосом: «Кто министры ? для народа не может быть тайны».) Во главе нашего министерства мы поставили человека, имя которого означает организованную русскую общественность (крики: «Цензовую!»), так непримиримо преследовавшуюся старым правительством… Вы говорите «цензовая общественность», да, но единственно организованная, которая даст потом возможность организоваться и слоям русской общественности. Но, господа, я счастлив сказать вам, что и общественность не цензовая тоже имеет своего представителя в нашем министерстве. Я только что получил согласие моего товарища А.Ф. Керенского занять пост в первом русском общественном кабинете. Мы бесконечно рады были отдать в верные руки этого общественного деятеля то министерство, в котором он воздаст справедливое возмездие прислужникам старого режима, всем этим Штюрмерам и Сухомлиновым… трусливые герои дней, прошедших на войне, по воле судьбы окажутся во власти не щегловитовской юстиции… Вы хотите знать другие имена ? (Крики: «А вы?») Мне мои товарищи поручили взять руководство внешней политикой. Быть может, на этом посту я окажусь и слабым министром, но я могу, обещать вам, что при мне тайны русского народа не попадут в руки наших врагов. Теперь я скажу вам имя, которое, я знаю, возбудит здесь возражения. А.И. Гучков был нам политическим врагом (крики: «Другом!») в течении всей жизни Госдумы. Но господа, мы теперь политические друзья, да и к врагу надо быть справедливым… Он положил первый камень той победы, с которой наша обновлённая и возрождённая армия выйдет из настоящей великой борьбы. Когда я в этом зале говорю с вами, Гучков на улицах столицы организует нашу победу. Что бы сказали вы, если вместо того, чтобы расставлять войска вчера ночью на вокзалах, к которым ожидалось прибытие враждебных перевороту войск, пришлось принять участие в наших политических прениях, а враждебные войска, занявши вокзалы, заняли бы улицы, а потом и этот зал ? Что стало бы тогда с вами и со мной ? (Вопрос: «А программа?») Я очень жалею, что… не могу прочесть вам бумажки, на которой изложена наша программа. Но дело в том, что мой ответ не единственный экземпляр нашей программы, обсужденный вчера – сегодня, в длинном ночном совещании с представителями Совета рабочих депутатов, находится сейчас на окончательном рассмотрении их… Но, конечно, я могу и сейчас сказать вам важнейшие пункты (шум, громкие крики: «А династия ?») … Я знаю наперёд, что мой ответ не всех вас удовлетворит, но я его скажу. Старый деспот, доведший Россию до полной разрухи, добровольно откажется от престола или будет низложен… Власть перейдёт к регенту, вел. кн. Михаилу Александровичу. Наследником будет Алексий (крики: «Это старая династия!»). Да, господа, это старая династия, которую может быть, не любите вы, а может быть, не люблю и я. Но дело сейчас не в том, кто кого любит. Мы не можем оставить без ответа и без решения вопрос о форме государственного строя. Мы представляем его себе, как парламентскую и конституционную монархию. Быть может, другие представляют иначе, но теперь если мы будем об этом спорить, вместо того чтобы сразу решить, то Россия очутится в состоянии гражданской войны и возродится только что свергнутый режим. Этого мы сделать не имеем права ни перед вами, ни перед собой. Однако это не значит, что мы решили вопрос бесконтрольно. В нашей программе вы найдёте пункт, согласно которому, как только пройдёт опасность и водворится прочный порядок, мы приступим к подготовке созыва Учредительного Собрания, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Свободно избранные народные представители решат, кто вернее выразит общее мнение России: мы или наши противники»… - кадет Милюков Павел Николаевич, выступление в Таврическом дворце на объединенном заседании рабочей и солдатской секций Совета. В первые дни 3-10 марта Временное правительство именовалось «Советом министров». Официальное постановление об именовании революционной власти «Временным правительством» было сделано 10 марта.
Nicholas: ПРИКАЗ № 1 Чтобы стихийный хаос, овладевший солдатской массой Петроградского гарнизона был введён в какие-то рамки, 28 февраля учреждением «солдатской секции», в состав которой вошли не только рабочие, но и солдатские депутаты, были приняты следующие положения: 1). Немедленно предложить товарищам солдатам не выдавать оружия никому. 2). Немедленно избрать представителей в Совет рабочих и солдатских депутатов по одному на каждую роту. 3). Предложить товарищам солдатам подчиниться при своих политических выступлениях только Совету рабочих и солдатских депутатов. 4). Предложить товарищам солдатам, подчиняясь во фронте офицерам, вместе с тем считать их вне фронта равноправными гражданами. 1 марта во время заседания исполнительного комитета Госдумы явилась депутация от воинских частей Петроградского гарнизона, в количестве 20 – 25 человек, некоторые из них предъявили удостоверение в том, что они выбраны представителями своих полков. Их встретил полковник Генерального Штаба Энгельгардт. Они единодушно заявили, что солдаты утратили доверие к офицерам, которые с первых минут революции покинули их и заняли неопределённую выжидательную позицию. Ввиду этого пославшие их части требуют издания правил об избрании офицеров, предоставления солдатам контроля над всеми хозяйственно-операционными частями и установления новых взаимоотношений между начальниками и нижними чинами. Родзянко и Гучков самым категоричным образом протестовали против издания чего либо подобного и поручили Энгельгардту спровадить прибывшую депутацию, успокоив её заявлением, что в ближайшем будущем будет создана особая комиссия… Успокоив этим заявлением солдат, Энгельгардт вернулся в помещение временного комитета, где уже не застал Гучкова, - он отправился на вокзал, чтобы ехать в Псков к царю. Вскоре Энгельгардта вызвали вновь в коридор. К нему подошёл довольно распущенного вида солдат, который отрекомендовался членом Совета рабочих депутатов. «К вам явились представители целого ряда частей с просьбой выработать новые правила воинской дисциплины, - сказал он. – Совет рабочих депутатов очень заинтересован этим вопросом и предлагает временному комитету Госдумы разработать его совместно». Энгельгардт возразил ему, что исполнительный комитет Госдумы находит опубликование таких правил недопустимым. «Тем лучше – ответил солдат, - сами напишем». Приказ № 1 Петроградского Совета принят 1 марта 1917 г. на объединенном заседании рабочей и солдатской секций Совета. Для разработки приказа была образована специальная комиссия. Её возглавил член Исполнительного комитета Петросовета социал-демократ Н.Д. Соколов при участии «товарищей» из солдат Садовским, Падериным, Линде, Кудрявцевым и др. Которые тоже были партийными людьми. Военная комиссия поддержала требование депутации воинских частей Петроградского гарнизона утвердить Приказ №1, это определило решение исполнительного комитета Госдумы опубликовать Приказ № 1 на законодательном уровне. ПРИКАЗ № 1 По гарнизону Петроградского округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения. Совет рабочих и солдатских депутатов постановил: 1) Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей. 2) Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в Совет рабочих депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной думы к 10 часам утра 2 сего марта. 3) Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам. 4) Приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять, за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов. 5) Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям. 6) В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется. 7) Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т.п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т.д. Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на "ты" воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных командиров. Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах. <...> Хрестоматия по истории СССР. 1861-1917. М.. 1970. С. 528-529. Приказ № 1 был опубликован 2 марта и отпечатан "в девяти миллионах экземплярах". Петроградский совет призвал солдат избирать в армейские комитеты по одному из своих кандидатов в частях и таким образом поставил армию под свой контроль.
Nicholas: Арест царских министров Инициатива ареста правительственного аппарата принадлежала не взбунтовавшейся солдатской толпе, а руководителям движения, которые в первый момент исходили в гораздо большей степени из соображений революционной целесообразности, чем гуманности. Ордера на арест царских министров выписывались военной комиссией на бланках, принадлежащих Госдуме. С 28 февраля по 2 марта были арестованы 12 высших чиновника из правительства Николая II, среди них 8 министров (Щегловитов, Протопопов, Маклаков, Сухомлинов, Добровольский, Макаров и др.) Арестованных предъявили военной комиссии заседавшей в Таврическом дворце и затем отвели под конвоем в Министерский павильон. В ночь на 3 марта их перевезли в Петропавловскую крепость. Всего за время революции было арестовано около 4000 человек, и министерству юстиции пришлось создать особую следственную комиссию для проверки формальных причин задержания. Аресты в большей или меньшей степени прошли по всей России. Со всех концов из провинции повезли арестованных в центр. Значительное число их попадало в особую следственную комиссию, которая регистрировала арестованных и от результатов проверки распределяла в места заключения или освобождала арестованных. Одни из творцов февральской революции. Отречение Николая II: Николай II выехал из Могилева в Царское Село на литерном поезде в 5 часов утра 28 февраля. В 7 ч. 5 м. вечера поезд подошел к станции Псков. Когда делегаты думского комитета выезжали 2 марта из Петрограда в 2 часа дня 47 минут, Гучков и Шульгин (вместо Родзянко который после переговоров с генералом Рузским по телефону, сам отказался от поездки к царю), вопрос об отречении Государя был принципиально в Пскове уже решён, и вмешательство делегации лишь задержало опубликование манифеста. Ночной разговор Родзянко в Главном штабе по прямому проводу со штабом Северного фронта в Пскове генералом Рузским. ПЕТРОГРАД — Доложите генералу Рузскому, что подходит к аппарату Председатель Государственной Думы Родзянко. ПСКОВ — У аппарата ген.-адъютант Рузский. РУЗСКИЙ — Здравствуйте Михаил Владимирович. Сегодня, около семи часов вечера, прибыл в Псков Государь Император. Его Величество при встрече мне высказал, что ожидает вашего приезда. К сожалению затем выяснилось, что ваш приезд не состоится, чем я был глубоко опечален. Прошу разрешения говорить с вами с полной откровенностью; этого требует серьезность переживаемого времени. Прежде всего я просил бы вас меня осведомить для личного моего сведения истинную причину отмены вашего прибытия во Псков. Знание этой причины необходимо для дальнейшей нашей беседы. РОДЗЯНКО — Здравствуйте, Николай Владимирович. Очень сожалею, что не могу приехать. С откровенностью скажу, причин моего неприезда две: во-первых, эшелоны, вами высланные в Петроград, взбунтовались, вылезли в Луге из вагонов, объявили себя присоединившимися к Государственной Думе и решили отнимать оружие и никого не пропускать, даже литерные поезда. Мною немедленно были приняты меры, чтобы путь для поезда Его Величества был свободен. Не знаю, удастся ли это. Вторая причина — полученные мною сведения, что мой приезд может повлечь за собою нежелательные последствия и невозможность остановить разбушевавшиеся народные страсти без личного присутствия, так как до сих пор верят только мне и исполняют только мои приказания. РУЗСКИЙ — Из бесед, которые Его Величество вел сегодня со мною, выяснилось, что Государь Император предполагал предложить вам составить министерство, Ответственное перед Его Величеством, но затем, идя навстречу общему желанию законодательных учреждений и народа, отпуская меня, Его Величество выразил окончательное решение и уполномочил меня довести до вашего сведения об этом — дать ответственное перед законодательными палатами министерство с поручением вам образовать кабинет. Если желание Его Величества найдет в вас отклик, то спроектирован манифест который я мог бы сейчас же передать вам. Манифест этот мог бы быть объявлен сегодня, второго марта, с пометкой — Псков. Не откажите в ваших соображениях по всему вышеизложенному. РОДЗЯНКО — Я прошу вас проект манифеста, если возможно, передать теперь же. Очевидно, что Его Величество и вы не отдаете отчета в том, что здесь происходит. Настала одна из страшнейших революций, побороть которую будет не так-то легко, — в течение двух с половиной лет я неуклонно при каждом моем всеподданнешем докладе предупреждал Государя Императора о надвигающейся грозе, — если не будут немедленно сделаны уступки, которые могли бы удовлетворить страну. Я должен вам сообщить, что в самом начале движения власти, в лице министров, стушевались и не принимали решительно никаких мер предупредительного характера. Немедленно же началось братание войск с народными толпами, войска не стреляли, а ходили по улицам и им толпа кричали „ура". Перерыв занятий законодательных учреждений подлил масла в огонь, и мало-помалу наступила такая анархия, что Гос. Думе вообще, а мне в частности, оставалось только попытаться взять движение в свои руки и стать во главе, для того, чтобы избежать такой анархии при таком расслоении, которое грозило гибелью государства. К сожалению, это мне далеко не удалось, народные страсти так разгорелись, что сдержать их вряд ли будет возможно, войска окончательно деморализованы. Не только не слушаются, но убивают своих офицеров. Ненависть к Государыне Императрице дошла до крайних пределов. Вынужден был всех министров, во избежание кровопролития, кроме военного и морского, заключить в Петропавловскую крепость. Очень опасаюсь, что такая же участь постигнет и меня, так как агитация направлена на всё, что более умеренно и ограничено в своих требованиях. Считаю нужным вас осведомить, что то, что предлагается вами, уже недостаточно и династический вопрос поставлен ребром. Сомневаюсь, чтобы возможно было с этим справиться. РУЗСКИЙ — Ваши сообщения, Михаил Владимирович, действительно рисуют обстановку в другом виде, чем она рисовалась здесь, на фронте. Если страсти не будут умиротворены, то ведь нашей родине грозит анархия надолго, и это, прежде всего, отразится на исходе войны. Между тем, затратив столько жизней на борьбу с неприятелем, нельзя теперь останавливаться на полдороге и необходимо довести ее до конца, соответствующего нашей великой родине. Надо найти средство для умиротворения страны. Прежде передачи вам манифеста, не можете ли мне сказать, в каком виде намечается разрешение династического вопроса? РОДЗЯНКО — С болью в сердце буду теперь отвечать, Николай Владимирович, Еще раз повторяю, ненависть к династии дошла до крайних пределов, но весь народ, с кем бы я ни говорил, выходя к толпам, войскам, решил твердо войну довести до победного конца и в руки немцам не даваться. К Государственной Думе примкнул весь Петроградский и Царскосельский гарнизоны, то же самое повторяется во всех городах, нигде нет разногласия, везде войска становятся на сторону Думы и народа и грозное требование отречения в пользу сына при регенстве Михаила Александровича становится определенным требованием. Повторяю, со страшной болью передаю я вам об этом, но, что же делать. В то время, когда народ, в лице доблестной нашей армии, проливал свою кровь и нес неисчислимые жертвы, правительство положительно издевалось над нами, — вспомните освобождение Сухомлинова, Распутина и всю его клику, вспомните — Маклакова, Штюрмера, Протопопова, все стеснения горячего порыва народа помогать по мере сил войне, назначение Голицына, расстройство транспорта, денежного обращения и непринятие никаких мер к смягчению условий жизни. Постоянные аресты, погоня и розыски несуществующей тогда еще революции. Изменение состава законодательной палаты в нежелательном смысле. Вот те причины, которые привели к этому печальному концу. Тяжкий ответ перед Богом взяла на себя Государыня Императрица, отвращая Его Величество от народа. Присылка им генерала Иванова с Георгиевским батальоном только подлила масла в огонь и приведет только к междоусобному сражению, так как сдержать войска, не слушающиеся своих офицеров и начальников, решительно никакой возможности нет. Кровью обливается сердце при виде того, что происходит. Прекратите присылку войск, так как они действовать против народа не будут. Остановите ненужные жертвы. РУЗСКИЙ — Всё то, что вы, Михаил Владимирович, сказали тем печальнее, что предполагавшийся приезд ваш как бы предвещал возможность соглашения и быстрого умиротворения родины. Ваши указания на ошибки, конечно, верны, но ведь это ошибки прошлого, которые в будущем повторяться не могут при предлагаемом способе разрешения переживаемого тяжелого кризиса. Подумайте, Михаил Владимирович, о будущем. Необходимо найти такой выход, который бы дал немедленное удовлетворение. Войска на фронте с томительной тревогой и тоской оглядываются на то, что делается в тылу, а начальники лишены авторитетного слова сделать им надлежащее распоряжение. Переживаемый кризис надо ликвидировать возможно скорее, чтобы вернуть армии возможность смотреть только вперед в сторону неприятеля. Войска в направлении к Петрограду были направлены с фронтов по общей директиве из Ставки, но теперь этот вопрос ликвидируется. Иванову несколько часов тому назад Государь Император дал указания не предпринимать ничего до личного свидания. Эта телеграмма послана через Петроград и остается только пожелать, чтобы она поскорее дошла до генерала Иванова. Равным образом Государь Император изволил выразить согласие, и уже послана телеграмма два часа тому назад вернуть на фронт все, что было в пути. Вы видите, что со стороны Его Величества принимаются какие только возможно меры и было бы в интересах родины и той ответственной войны, которую мы ведем, желательным, чтобы почин Государя нашел бы отзыв в сердцах тех, кои могут остановить пожар. Сообщив затем проект манифеста, генерал продолжал: — Если будет признано необходимым внести какие-либо частичные поправки, благоволите меня уведомить, равно и об общей схеме такового. В заключение скажу вам, Михаил Владимирович, я сегодня сделал все, что подсказывало мне сердце и что мог для того, чтобы найти выход в деле обеспечения спокойствия теперь и в будущем, а также для того, чтобы армиям в кратчайший срок обеспечить возможность спокойной работы. Этого необходимо достигнуть в кратчайший срок. Приближается весна и нам нужно сосредоточить все наши усилия на подготовке к активным действиям и на согласовании их с действиями наших союзников. Мы обязаны думать также о них. Каждый день, скажу больше, каждый час в деле водворения спокойствия крайне дорог. РОДЗЯНКО — Вы, Николай Владимирович истерзали в конец мое и так истерзанное сердце. По тому позднему часу, в который мы ведем разговор, вы можете себе представить, какая на мне лежит огромная работа, но, повторяю вам, я сам вишу на волоске и власть ускользает у меня из рук. Анархия достигает таких размеров, что я вынужден сегодня ночью назначить временное правительство. К сожалению манифест запоздал. Его надо было издать после моей первой телеграммы немедленно, о чем я горячо просил Государя Императора. Время упущено и возврата нет. Повторяю вам еще раз, народные страсти разгорелись в области ненависти и негодования. Наша славная армия не будет ни в чем нуждаться. В этом полное единение всех партий. И железнодорожное сообщение не будет затруднено. Надеемся также, что, после воззвания Временного Правительства, крестьяне и все жители повезут на другие станции снаряды и другие предметы снаряжения. Запасы весьма многочисленны, так как об этом всегда заботились общественные организации и Особое совещание. Молю Бога, чтоб он дал сил удержаться хотя бы в пределах теперешнего расстройства умов, мыслей и чувств, но боюсь, как бы не было хуже еще. Больше ничего не могу вам сказать. Помогай вам Бог, нашему славному вождю, в битве уничтожить проклятого немца, о чем в обращении, посланном армии от Комитета Гос. Думы, говорится определенно в виде пожелания успехов и побед. Желаю вам спокойной ночи, если только вообще в эти времена кто-либо может спокойно спать. Глубоко уважающий вас и душевно преданный Родзянко. РУЗСКИЙ — Михаил Владимирович, еще несколько слов. Дай, конечно, Бог, чтобы ваши мысли в отношении армии оправдались, но имейте в виду, что всякий насильственный переворот не может пройти бесследно. Что, если анархия, о которой говорите вы, перекинется в армию и начальники потеряют авторитет власти, — подумайте, что будет с родиной нашей. В сущности, конечно, цель одна: ответственное министерство перед народом и есть для сего нормальный путь для достижения цели перемены порядка управления государством. Дай Бог вам здоровья и сил для вашей ответственной работы. Глубоко уважающий вас Рузский РОДЗЯНКО. — Николай Владимирович, не забудьте, что переворот может быть добровольный и вполне безболезненный для всех и тогда все кончится в несколько дней, — одно могу сказать: ни кровопролитий, ни ненужных жертв не будет, я этого не допущу. Желаю вам всего лучшего. РУЗСКИЙ. — Дай Бог, чтобы все было так, как вы говорите. Последнее слово. Скажите ваше мнение, нужно ли выпускать манифест? РОДЗЯНКО. — Я, право, не знаю, как вам ответить. Всё зависит от событий, которые летят с головокружительной быстротой. РУЗСКИЙ. — Я получил указание передать в Ставку об его напечатании, а посему это и сделаю, а затем будь что будет. Разговор наш доложу, если вы против этого ничего не имеете. РОДЗЯНКО. — Ничего против этого не имею и даже прошу об этом. РУЗСКИЙ. — До свидания, да поможет вам Бог. Разговор окончился в 5 часов утра с минутами, 2 марта. Передавая в Ставку Алексееву свой разговор Рузский объяснил: «династический вопрос решён окончательно, и войну можно продолжить до победного конца при исполнении предъявляемых вновь требований относительно отречения от престола». В 2 часа 30 минут в Штабе Главкосева был закончен прием следующей телеграммы генерала Алексеева на имя Его Величества: ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ. "Всеподданнейше представляю Вашему Императорскому Величеству полученные мною на имя Вашего Императорского Величества телеграммы: От Великого Князя Николая Николаевича. „Генерал-адъютант Алексеев сообщает мне создавшуюся небывало роковую обстановку и просит меня поддержать его мнение, что победоносный конец войны, столь необходимый для блага и будущности России и спасения династии, вызывает принятие сверхмеры. Я, как верноподданный, считаю, по долгу присяги и по духу присяги, необходимым коленопреклоненно молить Ваше Императорское Величество спасти Россию и Вашего Наследника, зная чувство святой любви Вашей к России и к нему. Осенив себя крестным знамением, передайте ему ваше наследие. Другого выхода нет. Как никогда в жизни, с особо горячею молитвою молю Бога подкрепить и направить вас. Генерал-адъютант Николай." От генерал-адъютанта Брусилова. „Прошу вас доложить Государю Императору мою всеподданнейшую просьбу, основанную на моей, любви и преданности к Родине и царскому престолу, что в данную минуту единственный исход, могущий спасти положение и дать возможность дальше бороться с внешним врагом, без чего Россия пропадет, — отказаться от престола в пользу Государя Наследника Цесаревича при регентстве Великого Князя Михаила Александровича. Другого исхода нет, но необходимо спешить, дабы разгоревшийся и принявший большие размеры народный пожар был скорее потушен, иначе он повлечет за собою неисчислимое катастрофическое последствие. Этим актом будет спасена и сама династия, в лице законного наследника. Генерал-адъютант Брусилов". От генерал-адъютанта Эверта. Ваше Императорское Величество! Начальник штаба Вашего Величества передал мне обстановку, создавшуюся в Петрограде, Царском Селе, Балтийском море и Москве и результат переговоров генерал-адъютанта Рузского с председателем Гос. Думы Родзянко. Ваше Величество, на армию в настоящем ее составе рассчитывать при подавлении внутренних беспорядков нельзя. Ее можно удержать лишь именем спасения России от несомненного порабощения злейшим врагом родины при невозможности вести дальнейшую борьбу. Я принимаю все меры к тому, чтобы сведения о настоящем положении дел в столицах не проникали в армию, дабы оберечь ее от несомненных волнений. Средств прекратить революцию в столицах нет никаких. Необходимо немедленное решение, которое могло бы привести к прекращению беспорядков и к сохранению армии для борьбы против врага. При создавшейся обстановке, не находя иного выхода, безгранично преданный Вашему Величеству верноподданный умоляет Ваше Величество, во имя спасения родины и династии, принять решение, согласованное с заявлением председателя государственной думы, выраженным им генерал-адъютанту Рузскому, как единственное, видимо способное, прекратить революцию и спасти Россию от ужасов анархии. Генерал-адъютант Эверт". От генерал-адъютанта Алексеева. „Всеподданнейше докладывая эти телеграммы Вашему Императорскому Величеству, Промедление грозит гибелью России. Пока армию удастся спасти от проникновения болезни, охватившей Петроград, Москву, Кронштадт и другие города, ручаться за сохранение дальнейшее высшей дисциплины нельзя. Прикосновение же армии к делу внутренней политики будет знаменовать неизбежный конец войны, позор России, развал ее. Ваше Императорское Величество горячо любите родину и, ради ее целости, независимости, ради достижения победы, соизволите принять решение, которое может дать мирный и благополучный исход из создавшегося более чем тяжкого положения. Ожидаю повелений. Генерал-адъютант Алексеев".
Nicholas: При решении царя отречься участвовало всего четыре лица: сам император, командующий войсками Северного фронта генерал от инфантерии Н.В. Рузский, начальник штаба командующий Северным фронтом генерал Ю.Н. Данилов и главный начальник тыла Северного фронта генерал – квартирмейстер С.С. Савич. Воздействие генералитета: В 9.30 утра Рузский делал доклад царю, положил перед Государем ленту своего разговора с Родзянко. Государь, молча, внимательно всё прочёл. Встал с кресла и отошёл к окну вагона… Наступили минуты ужасной тишины. Государь вернулся к столу… и стал говорить спокойно о возможности отречения. « Если надо, чтобы я отошёл в сторону для блага России, я готов на это, - сказал Государь, - но я опасаюсь, что народ этого не поймёт. Мне не простят старообрядцы, что я изменил клятве в день священного коронования; меня обвинят казаки, что я бросил фронт»… Рузский высказал ещё свою надежду, что манифест всё успокоит, и просил подождать совета и мнения ген. Алексеева, хотя не скрыл, что, судя по словам ген. Лукомского, видимо, в Ставке склоняются к мнению о необходимости отречения. В это время подали срочно дошедшую телеграмму Алексеева. Рузский, бледный, прочёл вслух её содержание. «Что же вы думаете Николай Владимирович?» - спросил Государь. «Вопрос так важен и так ужасен, что я прошу разрешения Ваше Величество обдумать эту депешу раньше, чем отвечать… посмотрим, что скажут главнокомандующие остальных фронтов. Тогда выяснится вся обстановка». Государь… сказав: «Да, и мне надо подумать», отпустил его до завтрака». Вновь был вызван Рузский к царю в 2 часа дня. Он просил разрешения привести с собой генералов Данилова и Савича, ибо, как он сказал «прямо» царю: «Ваше Величество, я чувствую, что Вы мне не доверяете… Пусть они оба изложат своё личное мнение». Сначала Рузский доложил все полученные за последние часы сведения. «Когда очередь дошла до телеграммы ген. Алексеева с заключениями главнокомандующих, - рассказывает уже Данилов, - то ген. Рузский положил телеграфные ленты на стол перед Государем и просил прочесть их лично». Затем Рузский обрисовал обстановку, указав, что выход один – отречение . «Но я не знаю, хочет ли этого вся Россия?» - сказал Государь, по словам другого мемуариста, непосредственного свидетеля происходившего, ген. Савичева. «Ваше Величество, - заниматься сейчас анкетой обстановки не представляется возможным, но события несутся с такой быстротой и так ухудшают положение, что всякое промедление грозит неисчислимыми бедствиями. Я вас прошу выслушать мнение моих помощников; они оба в высшей степени самостоятельны и притом прямые люди». Наступила очередь для выступления приглашённых экспертов… Генерал Данилов в длинной речи изложил своё мнение. Которое сводилось к тому, что для общего блага России Государю необходимо отречься от престола. Примерно то же, но короче, сказал ген. Савич. Наступило общее молчание, длившееся одну – две минуты. Государь сказал: «Я решился. Я отказываюсь от престола». Перекрестились генералы. Обращаясь к Рузскому, Государь сказал: «Благодарю Вас за доблестную и верную службу» - и поцеловал его. Затем Государь ушёл к себе в вагон». По словам Рузского, царь вышел для того, чтобы написать телеграмму об отречении. Ровно в 3 часа Государь вернулся и передал две телеграммы: одну в Петербург на имя председателя Думы, другую наштоверху в Ставку. 1. «Нет той жертвы, которую я не принёс бы во имя действительного блага и для спасения родимой Матушки – России. Посему я готов отречься от престола в пользу моего сына с тем, чтобы он оставался при мне до совершеннолетия, при регентстве брата моего Михаила Александровича», - гласила телеграмма Родзянко. 2. «Во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России я готов отречься от престола в пользу моего сына. Прошу всех служить ему верно и нелицемерно», -гласила телеграмма в Ставку. В 21 час в Псков прибыл поезд с думскими делегатами Гучковым и Шульгиным. Рузский поставил в известность царя, который взял назад телеграмму на имя Алексеева. Член Гос. Сов. Гучков: «Мы приехали с членом Госдумы Шульгиным, чтобы доложить о том, что произошло за эти дни в Петрограде и вместе с тем посоветоваться о тех мерах, которые могли бы спасти положение, - начал Гучков. – Положение в высшей степени угрожающее… Это не есть результат, какого-нибудь заговора или заранее обдуманного переворота, а это движение вырвалось из самой почвы… и сразу получило анархический отпечаток, власти стушевались… Так как было страшно, что мятеж примет анархический характер, мы образовали так называемый временный комитет Госдумы и начали принимать меры, пытаясь вернуть офицеров к командованию нижними чинами; я сам лично объехал многие части и убеждал нижних чинов сохранять спокойствие. Кроме нас, заседает в Думе ещё Комитет рабочей партии, и мы находимся под его властью и его цензурою. Опасность в том, что если Петроград попадает в руки анархии, то нас, умеренных, сметут, так как это движение начинает нас уже захлестывать. Их лозунг: провозглашение социалистической республики. Это движение захватывает низы и даже солдат, которым обещают отдать землю. Вторая опасность, что движение перекинется на фронт… Там такой же горючий материал, и пожар может перекинуться по всему фронту, так как нет ни одной воинской части, которая попав в атмосферу движения, тотчас же не заражалась бы… В народе глубокое сознание, что положение создалось ошибками власти, и именно верховной власти, а потому нужен какой-нибудь акт, который посодействовал бы на сознание народное. Единственный путь – это передать бремя верховного правления в другие руки. Можно спасти Россию, спасти монархический принцип, спасти династию, если Вы Ваше Величество, объявите, что передаёте свою власть вашему маленькому сыну, если Вы передадите регентство вел. кн. Михаилу Александровичу и если от вашего имени или от имени регента будет поручено образовать новое правительство, тогда может быть, будет спасена Россия. Я говорю «может быть», потому что события идут так быстро, что в настоящее время Родзянко, меня и других умеренных членов Думы крайние элементы считают предателями; они, конечно, против этой комбинации, так как видят в этом возможность спасти наш исконный принцип. Вот Ваше Величество, только при этих условиях можно сделать попытку водворить порядок… Прежде чем на это решиться, Вам, конечно, следует хорошенько подумать, помолиться, но решиться всё-таки не позже завтрашнего дня, потому что уже завтра мы не будем в состоянии дать совет, если Вы его у нас спросите, так как можно опасаться агрессивных действий толпы». Его Величество: «Раньше вашего приезда и после разговора по прямому проводу ген. Рузского с председателем Госдумы я думал в течении утра, и во имя блага, спокойствия и спасения России я был готов на отречение от престола в пользу своего сына, но теперь, ещё раз обдумав положение, я пришел к заключению, что ввиду его болезненности мне следует отречься одновременно и за себя, и за него, так как разлучаться с ним я не могу». Член Гос. Сов. Гучков: «Мы учли, что облик маленького Алексея Николаевича был бы смягчающим обстоятельством при передаче власти». Ген.-ад. Рузский: «Его Величество беспокоиться, что если престол будет передан Наследнику, то Его величество будет с ним разлучён». Член Гос. Думы Шульгин: «Я не могу дать на это категорического ответа, так как мы ехали сюда, чтобы предложить то, что мы передали». Его Величество: «Давая свое согласие на отречение, я должен быть уверен, что вы подумали о том впечатлении какое оно произведет на всю остальную Россию». Член Гос. Сов. Гучков: «Нет, Ваше Величество, опасность не здесь. Мы опасаемся, что если объявят республику, тогда возникнет междоусобие». Член Гос. Думы Шульгин: «Позвольте мне дать некоторое пояснение, в каком положении приходится работать Госдуме. 26-го вошла толпа в Думу и вместе с вооруженными солдатами заняла всю правую сторону, левая сторона занята публикой, а мы сохранили всего две комнаты, где ютится так называемый комитет. Сюда тащат всех арестованных, ещё счастье для них, что их сюда тащат, так как это избавляет их от самосуда толпы; некоторых арестованных мы тотчас же освобождаем. Мы сохраняем символ управления страной, и только благодаря этому ещё некоторый порядок мог сохраниться, не прерывалось движение железных дорог. Вот при каких условиях мы работаем; в Думе это сумасшедший дом. Нам придётся вступить в решительный бой с левыми элементами, а для этого нужна какая-нибудь почва… Относительно Вашего проекта разрешите нам подумать хотя бы четверть часа. Этот проект имеет то преимущество, что не будет мысли о разлучении и, с другой стороны, если Ваш брат вел. кн. Михаил Александрович как полноправный монарх, присягнет конституции одновременно с вступлением на престол, то это будет обстоятельством, содействующим успокоению». Член Гос. Сов. Гучков: «У всех рабочих и солдат, принимавших участие в беспорядках, уверенность, что водворение старой власти – это расправа с ними, а потому нужна полная перемена. Нужен на народное воображение такой удар хлыста, который сразу переменил бы всё. Я нахожу, что акт, на который Вы решились, должен сопровождаться и назначением председателя Совета министров кн. Львова». Его Величество: «Я хотел бы иметь гарантию, что вследствие моего ухода и по поводу его не было бы пролито ещё лишней крови». Член Гос. Думы Шульгин: «Может быть, со стороны тех элементов, которые будут вести борьбу против нового строя, и будут попытки, но их не следует опасаться». Его Величество: «А вы не думаете, что в казачьих областях возникнут беспорядки?» Член Гос. Сов. Гучков: «Нет, Ваше Величество, казаки все на стороне нового строя. Кроме казаков, ночь на 1 марта в Госдуму явилась депутация из Царскосельского дворца, в которую входили представители Конвоя, Собственного полка, Железнодорожного полка и Дворцовой полиции. Все они заявили, что всецело присоединяются к новой власти, что будут по-прежнему охранять имущество и жизнь которые им доверены, но просят выдать им документы с удостоверением, что они находятся на стороне движения». Перерыв продолжался полтора часа. Шульгин и Гучков, которых поднятый вопрос только и касался, отойдя в сторону, обсуждали создавшееся новое, неожиданное для них положение. Учтя столь благоприятную для них обстановку в смысле отречения вообще, чего они никак не ожидали, и трудное положение в Петрограде, депутаты решили принять отречение так, как предлагает его Государь. На этом решении депутаты и остановились окончательно. Член Гос. Сов. Гучков: «Ваше Величество у Вас заговорило человеческое чувство отца, и политику тут не место, так что мы ничего против Вашего предложения возразить не можем». Его Величество: «Хотите ещё подумать?» Член Гос. Сов. Гучков: «Нет, я думаю, что мы можем сразу принять Ваше предложение». Гучков, настоял на том, чтобы немедленно был составлен акт отречения, так как он останется в Пскове час или полтора и должен уехать, имея акт отречения в руках. Царю был предложен в «качестве материала» проект, составленный накануне и привезённый в Псков. Царь взял проект и удалился к себе, где собственноручно исправил заготовленный с утра манифест об отречении в том смысле, что престол передаётся вел. Кн. Михаилу Александровичу. Николай II подписал манифест и, войдя в салон вагон, в 23.40 передал его Гучкову. Депутаты попросили вставить фразу о присяге конституции нового Императора, что тут же было сделано царём. Одновременно были собственноручно написаны царём указы правительственному Сенату о назначении председателем Совета министров кн. Львова и Верховным главнокомандующим вел. кн. Николая Николаевича. Чтобы не казалось, что акт совершён под давлением приехавших депутатов, и так как само решение об отречении от престола было принято царём ещё днём, то по совету депутатов на манифесте было поставлено при подписи 3 часа дня, а на указах правительственному Сенату 2 часа дня. Манифест об отречении от престола Начальнику Штаба В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России, почли МЫ долгом совести облегчить народу НАШЕМУ тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственною Думою признали МЫ за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с СЕБЯ Верховную власть. Не желая расстаться с любимым Сыном НАШИМ, МЫ передаем наследие НАШЕ Брату НАШЕМУ Великому Князю МИХАИЛУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ и благословляем ЕГО на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату НАШЕМУ править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего долга перед ним, повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ЕМУ, -вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и силы. Да поможет Господь Бог России. 2 марта 1917 года Псков. Законодательство эпохи империализма и буржуазно-демократических революций // Российское законодательство Х-ХХ веков. М.. 1994. Т. 9. С. 122-123.
Nicholas: Отречение Михаила Александровича. Гучков и Шульгин вернулись в Петербург около 8 часов утра и на Варшавском вокзале революционным войскам и железнодорожным рабочим объявили акт отречения. Затем Милюков поспешил перехватить делегатов на вокзале и предупредить, что они должны ехать на Миллионную, 12. В 11 часов дня члены правительства, - Львов, Милюков, Керенский, Некрасов, Терещенко, Годнев, Львов Вл. и члены временного комитета Родзянко, Гучков, Шульгин, Ефремов и Караулов собрались на Миллионной в квартире кн. Путятиной, где временно пребывал князь Михаил Александрович. После переговоров с членами правительства и временного комитета князь Михаил Александрович отказался «принять престол»: зная отрицательное отношение к его кандидатуре на императорский престол в родственной княжеской среде, не считал себя вправе взойти на престол, так как царь Николай II не имел права отречься за наследника, нарушив тем самым закон о престолонаследии. Не имея поддержку от московской властей, и чувствуя себя одиноким, Михаил Александрович был уверен в том, что новое правительство, которое не может гарантировать ему сохранения жизни, против него настроенное, не даст ему возможности работать. Члены правительства и временного комитета Госдумы согласились с решением князя Михаила Александровича отказаться принять престол и вызвав юристов оформили манифест об отречении. Манифест об отречении от престола «Тяжкое бремя возложено на Меня волею Брата Моего, передавшего Мне Императорский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных. Одушевлённый единою со всем народам мыслью, что ваше благо Родины Нашей, принял Я твёрдое решение в том лишь случае воспринять Верховную Власть, если таковая будет воля Великого народа Нашего, которому надлежит всенародным голосованием, через представителей своих в Учредительном Собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского. Посему, призывая благословление Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облечённому всей полнотой власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайших срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное Собрание своим решением об образе правления выразит волю народа». 3 марта 1917 года Петроград.
Nicholas: Отставка князя Николая Николаевича. При отречении Николая II думские делегаты в Пскове не только не возразили против назначения Царём Верховного главнокомандующего в лице Николая Николаевича, но отнеслись к этому скорее сочувственно, и, по их просьбе, Рузский «очень широко» постарался информировать о новом назначении. Когда думские делегаты уезжали, антидинастические настроения ещё не выявились вовне, как это произошло к вечеру 2-го. Ясно было, что назначение главнокомандующим члена царствовавшей династии психологически было невозможно и грозило вызвать осложнения. Тем не менее, когда Рузский запросил на другой день мнение по этому поводу Родзянко, тот заявил, что в Петербурге не возражают против «распространения» указа о назначении вел. кн. Николая Николаевича. Указ на фронте был опубликован, и одновременно с ним приказ нового верховного вождя армии, который своей устаревшей терминологией о «воле монаршей» и о «чудо-богатырях», готовых отдать жизнь за «благо России и престола», должен был звучать почти дико в революционной обстановке. В первый момент официально Временное правительство как-то странно не реагировало на тот факт, что на посту Верховного главнокомандующего находится вел. кн. Николай Николаевич. Ни в советских «Известиях», ни в «Известиях» Комитета журналистов сведений о назначении великого князя не появлялось. Даже в №1 «Вестника Временного правительства» (5 марта) одна из телеграмм Верховного главнокомандующего была напечатана в виде «приказа главнокомандующего кавказским фронтом». Столица жила слухами. Получалось впечатление, что назначение вел. кн. Николая Николаевича по каким-то причинам скрывается. Петербургские «Известия» на основании этих слухов требовали от правительства «немедленного смещения с офицерских (а тем более командных) постов всех членов старой династии». В Москве слухи также проникали в печать, и по этому поводу Комитет общественных организаций вынес резолюцию, что «лица царской фамилии не должны назначаться ни на какие высшие посты военного и гражданского ведомства». Вел. кн. Николай Николаевич получил телеграмму от Львова «когда он может приехать в Ставку переговорить?» Вел. кн. телеграфировал Львову, что выезжает из Тифлиса и предполагает быть в Ставке 10-го. «Я телеграфировал ему, - сообщает Львов Алексееву 6 марта., - об общем положении вещей, а на все конкретные вопросы, требующие указаний, чем руководствоваться в дальнейших действиях, обещал переговорить лично в Ставке. Однако здесь заключается самый сложный вопрос – Вел. кн. желает, сохраняя наместничество на Кавказе, быть одновременно главнокомандующим. Больше недели употребляю все усилия, чтобы склонить течение в его пользу; состав Временного правительства в большинстве считает крайне важным признание его главнокомандующим. Вопрос о наместничестве совершенно отпадает, вопрос главнокомандования становится столь же рискованным, как и бывшее положение Михаила Александровича. Остановились на общем желании, чтобы вел. кн. Николай Николаевич ввиду грозного положения учёл создавшееся отношение к дому Романовых и сам отказался от Верховного главнокомандования. Общее желание, чтобы верховное главнокомандование приняли на себя вы и тем отрезали возможность новых волнений. Подозрительность по этому вопросу столь велика, что никакие заверения не приемлются. Во имя общего положения страны считаю такой исход неизбежным, но Николаю Николаевичу я об этом не сообщил не переговоривши с вами. До сего дня вёл с ним сношения , как с верховным главнокомандующим». В тот же день после секретных (для общества) переговоров по поводу вопроса о верховном главнокомандовании член правительства Керенский в Москве публично говорил в заседании Совета рабочих депутатов: Николай Николаевич главнокомандующим не будет». На собрании солдатских и офицерских делегатов в кинотеатре он заявил ещё определённее: «Я могу заверить вас, что не останусь в теперешнем кабинете, если главнокомандующим будет Николай Николаевич». Вел. кн. прибыл в Ставку, принёс присягу Временному правительству и формально вступил в отправление должности Верховного главнокомандующего. Ни кн. Львов, ни Гучков в Ставку не поехали, предоставив Алексееву разрешить своими средствами «деликатный» вопрос. Правительство вынесло решение. В 3 часа дня 11 марта Львов передал Алексееву: «Я только что получил телеграмму от вел. кн. Николая Николаевича, что он прибыл в Ставку и вступил в отправление должности верховного главнокомандующего… Между тем после переговоров с вами по этому вопросу Временное правительство имело возможность обсуждать этот вопрос перед лицом быстро идущих событий и пришло к окончательному выводу о невозможности вел. кн. Николая Николаевича быть верховным главнокомандующим. Решение Временного правительства не может быть отменено по существу, весь вопрос в форме его осуществления: мы хотели бы, чтобы он сам сложил с себя звание верховного главнокомандующего, но к сожалению, по случайному разъезду нашего посланника с вел. кн. это не удалось». Алексеев ответил на беспокойства правительства: «Вопрос можно считать благополучно исчерпанным. Ваше письмо получено вел. кн. сегодня утром. Сегодня же посланы две телеграммы: одна вам, что вел. кн. подчиняясь выраженному пожеланию Временного правительства слагает с себя звание… Вторая телеграмма военному министру с просьбой уволить вел. кн. в отставку». Николай Николаевич просил гарантировать ему и его семейству «беспрепятственный проезд в Крым и свободное там проживание»…
Nicholas: 6 марта «Временное правительство» обнародовало программу: амнистия, созыв Учредительного собрания, гарантии политических свобод, соблюдать договоры, заключенные с союзниками, и вести войну до победного конца. 7 марта - Л.Г.Корнилов лично арестовал в Царском селе императрицу и детей Николая II. Генерал от инфантерии М.В. Алексеев в Могилеве арестовал Николая II и сдал его думскому конвою. 9 марта. Признание Временного правительства Соединенными Штатами. 10 марта. Под нажимом Петросовета в Петрограде введен 8-часовой рабочий день. 11 марта. О признании Временного правительства заявляют Франция, Великобритания и Италия.
Nicholas: Комитеты - исполнительная власть Временного правительства. Солдатские комитеты, выборные политические организации в российской армии. Возникли после победы Февральской буржуазно-демократической революции 1917. По характеру были однотипны Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Солдатские комитеты действовали в контакте с Советами, признавали руководство, участвовали в работе местных и Всероссийских съездов Советов. На демократическом этапе развития революции солдатские комитеты были органами революционно-демократической власти солдатских масс, по мере большевизации переходили на позиции поддержки социалистической революции, а после её победы стали органами Советской власти в армии. Начало образованию солдатские комитеты положил приказ № 1 Петроградского Совета от 1(14) марта 1917, который предписывал избрать в частях петроградского гарнизона и на судах военного флота комитеты "из выборных представителей от нижних чинов". Явочным порядком низовые солдатские комитеты избирались на общих собраниях частей; бригадные, дивизионные, корпусные, армейские и фронтовые комитеты — на соответствующих съездах. Тыловые части имели представительство в объединённых Советах рабочих и солдатских депутатов городов. Комитеты взяли под контроль использование оружия. Большевики поддерживали процесс создания солдатских комитетов Бюро ЦК РСДРП (б) в марте 1917 подчеркнуло необходимость демократизации армии. Командный состав армии и флота пытался не допустить создания солдатских комитетов, арестовывать лиц, распространявших приказ № 1. ЦК партии кадетов потребовал отмены этого приказа. Но революционное движение в армии заставило Ставку и военное министерство буржуазное Временное правительства издать приказы о разрешении создавать солдатские комитеты. В марте — мае 1917 в действующей армии насчитывалось до 50 тыс. комитетов, в которые было избрано около 300 тыс. чел. Ставка и военное министерство пытались свести задачи комитетов к содействию командному составу в поднятии боеспособности армии, укреплении дисциплины, ведении хозяйственной деловой культурно-просветительской работы и т.п. Решения комитетов подлежали утверждению соответствующих начальников. В состав солдатские комитеты были введены офицеры, чтобы подчинить комитеты буржуазной власти и командованию. В комитетах Западного и Юго-Западного фронтов на 130 тыс. солдат приходилось свыше 16 тыс. офицеров и военных чиновников. Фабрично-заводские комитеты, фабзавкомы (ФЗК), в России выборные органы рабочих и служащих промышленных предприятий и транспорта, возникшие после февраля 1917. Они существовали параллельно с профсоюзами и объединились с ними в 1918. Избирались на общих собраниях рабочими и служащими предприятия (или нескольких предприятий). В отличие от профсоюзов объединяли рабочих независимо от их профсоюзной или профессиональной принадлежности. ФЗК были надёжной опорой социал – демократической партии на предприятиях. Главной задачей ФЗК было осуществление рабочего контроля над производством и распределением. Явочным порядком они вводили 8-часовой рабочий день, решали вопросы расценок и зарплаты, приёма и увольнения, снабжения рабочих продовольствием, брали на себя функции управления, если предприниматели пытались закрыть предприятие или сократить производство. Вопросы выработки тарифов, заключения коллективных договоров, организации медицинской помощи рабочим и др. комитеты решали вместе с профсоюзами. При многих ФЗК имелись конфликтные, культурно – просветительские и др. комиссии. Буржуазия стремилась при помощи Временного правительства ограничить сферу деятельности ФЗК. С этой целью было издано несколько законов и постановлений, которые ФЗК не выполняли. Земельные комитеты, земельные органы, созданные в России после Февральской революции 1917 буржуазным Временным правительством. При министре земледелия 19 марта (1 апреля) 1917 был образован Главный земельный комитет, затем постановлением от 21 апреля (4 мая) 1917 созданы земельные комитеты на местах (губернские, уездные, волостные). По положению о земельных комитетах, они образовывались "для подготовки земельной реформы и для разработки неотложных временных мер, впредь до разрешения земельного вопроса Учредительным собранием". Своеобразие февральской буржуазной-демократической революции заключалось в том, что рядом с «правительством буржуазии» с самых первых дней имелось «ещё слабое, зачаточное, но всё-таки несомненно существующее на деле и растущее другое правительство» - Сергей Петрович Мельгунов.
Nicholas: Революционная чистка в армии. «Армия может существовать только как монолит. Старый режим заставлял строевое офицерство и солдат равняться в умонастроении своём по командному составу; революция неизбежно переменила роли: командный состав должен был равняться по армейской демократии и очистить место новому командному составу, ею выделенному. Смелое и широкое черпание из среды рядового офицерства для продвижения вверх, выбор из него подлинных вождей революционной армии. Таков был бы рецепт настоящей революционной власти. С этим лозунгом когда-то переорганизовывали королевскую армию вожди французской революции. Но правительство из людей цензовой демократии… не могло пойти этим путём. Его рецептура была компромисс. Всё третье было лишь пустым топтанием на одном месте, тщетной попыткой примирить непримиримое. На такой политике и вышли в тираж люди новой власти». - эсер Виктор Михайлович Чернов. Желательность перемен в командовании указывалась в отчетах всех посланцев Комитета Думы на фронт, необходимость оной признавал и генерал Деникин. Проблемы создавали: - методы, которые использовал в силу личной склонности к закулисным приемам военный министр Гучков; - беспрецедентные масштабы «чистки». В своей речи в апреле 1917 года Гучков с чувством непонятного самодовольства или гордости подчеркивал: «В течении короткого времени в командном составе армии было произведено столько перемен, каких не было, кажется, никогда ни в одной армии». Дежурному генералу при Ставке было поручено составление перечня старших военачальников с краткой аттестацией каждого из генералов, получившего в Петербурге в среде военных хлесткое название — «мерзавки». «Мерзавки» представляли из себя список корпусных и дивизионных начальников с 6 графами. Первые 5 граф заполнялись оценками, дававшимися различными «пользовавшимися доверием» гучковскими собеседниками. В последней графе значился вывод в соответствии с большинством голосов: «достоин выдвижения», «может остаться», «подлежит изгнанию». По свидетельству генерала А.И. Деникина, во время визита к военному министру 23 марта 1917 года, ему было предложено заполнить такой список. Позднее, после посещения Гучковым фронта Деникину встречались уже широкие простыни из 10—12 колонок. По воспоминаниям П.А. Половцова, в марте 1917 года Гучков показывал ему свою «мерзавку», с тем, чтобы Половцов дал свое заключение об известных ему начальниках. Историк февральского переворота С.П. Мельгунов отмечает, что в такой гучковской системе оценки как политической, так и военной благонадежности генералитета напрочь отсутствовал какой-либо объективный критерий: хорошо, если обвинения по политическим мотивам совпадали с отрицательной оценкой боевых качеств того или иного генерала. Совершенно очевидно, что такое совпадение было совершенно не обязательно.
Nicholas: Сам Гучков в своей речи от 29 апреля дал весьма положительную оценку «чистке», заявив, что он при принятии решений советовался со «знающими людьми». При этом оценки других видных деятелей эпохи практически всегда имеют противоположный знак. Так и не принявший никакого участия в гучковском мероприятии генерал Алексеев оценивал его следующим образом: «Рука великого «реформатора» армии Гучкова вымела из наших рядов в наиболее острую и критическую минуту около 120 генералов на основании более чем сомнительных аттестаций анонимных «талантливых полковников и подполковников». «Реформатор» мечтал освежить командный состав и вызвать «небывалый подъем духа в армии». Последнего не случилось, к несчастью, а вреда сделано немало… …не менять, как капризная и богатая женщина бросает перчатки, начальников, гоните слабых, не оказавшихся на высоте своего назначения в бою, но не гоните по тайным, мутным аттестациям, как сделал это Гучков. Он подломил состав начальников, мечтая вызвать в армии взрыв энтузиазма массовым изгнанием». При этом, в отличие от генерала Алексеева, генералы А.И. Деникин и П.Н. Врангель отмечают, что Русская армия лишилась по итогам «гучковской чистки» 150 генералов. По мнению генерала барона П.Н. Врангеля, гучковская «чистка» была «глубоко ошибочна», так как в результате устраняемые военачальники заменялись незнакомыми с частями генералами, что отражалось на боеспособности армии. Генерал Деникин свидетельствует более осторожно: «Улучшился ли действительно в серьезной степени командный состав? Думаю, что цель эта достигнута не была... Быть может, выдвинулось несколько единичных "талантов", но наряду с ними, двинулись вверх десятки, сотни людей случая, а не знания и энергии». Исследователь этого периода русской истории С.П. Мельгунов резюмирует, что такая чистка «с одного маха» могла бы теоретически иметь значение лишь по психологическому влиянию на массу, в целях же стратегических гораздо проще было достичь большего непосредственно заменой Ставкой тех или иных начальников другими. В результате условия, в которых Гучковым было произведена эта чистка, могли иметь исключительно отрицательные последствия. Меры военного министра разрушили взаимопонимание между правительством и Ставкой, без которого успешное реформирование армии было немыслимо в принципе.
Nicholas: Интересные факты. М. В. Алексеев (с августа 1915-го до февраля 1917-го - начальник штаба Верховного главнокомандующего, то есть Николая II; после государственного переворота был назначен Верховным главнокомандующим. А. И. Деникин, Л. Г. Корнилов и адмирал А. В. Колчак, - они так или иначе были единомышленниками Алексеева. Все они сделали блистательную карьеру именно после Февраля. Военный министр в первом составе Временного правительства Гучков вспоминал, как ему трудно было назначать на высшие посты Корнилова и Деникина. О Корнилове Гучков говорил: "Его служебная карьера была такова: он в боях командовал только дивизией; командование корпусом (с конца 1916 года), откуда я взял его в Петербург, происходило в условиях отсутствия вооруженных столкновений. Поэтому такой скачок... до командования фронтом считался недопустимым". Тем не менее в самый момент переворота Корнилов стал командующим важнейшим Петроградским военным округом, 7 июля - командующим Юго-Западным фронтом, а 19 июля Керенский назначил его уже Главковерхом! То же относится и к Деникину, который вскоре после Февраля стал начальником штаба Главковерха (то есть занял пост, который до Февраля занимал Алексеев); Гучков отметил, что "иерархически это был большой скачок... только что командовал (Деникин) дивизией или корпусом" говоря точнее, генерал до сентября 1916 года был командиром (начальником) дивизии, а затем - до переворота - командовал корпусом на второстепенном Румынском фронте. Дабы стало ясно, какую головокружительную карьеру сделали в Феврале Корнилов и Деникин, приводились выразительные цифры, установленные А. Г. Кавтарадзе: в Русской армии к 1917 году было ни много ни мало 68 командиров (начальников) корпусов и 240 - дивизий. При этом очень значительная часть этих военачальников, при проводимой реформе военного и морского министра А.И. Гучкова, после Февральского переворота была - в противоположность беспрецедентному взлету Корнилова и Деникина - изгнана из армии. Сам Деникин писал об этом так: "Военные реформы начались с увольнения огромного числа командующих генералов... В течение нескольких недель было уволено... до полутораста старших начальников" ("Вопросы истории", 1990 № 7, с. 107, 108), то есть около половины... Всем известно, что оба эти генерала вступили позднее в острый конфликт с Керенским; однако это был скорее результат борьбы за власть, нежели последствие каких-либо глубоких расхождений. В августе 1917 года Керенский объявил их "контрреволюционерами" и даже приказал арестовать Деникина и Корнилова (как ни парадоксально, арест его осуществил Алексеев, который был тогда начальником штаба Главковерха - Керенского, а всего через три с половиной месяца Алексеев и Корнилов возглавили Добровольческую, - то есть Белую - армию). Это было по сути дела противостояние в одном "февральском" стане; конфликт объяснялся, главным образом, тем, что Керенский, сознавая свое бессилие в условиях нараставшего с каждым месяцем "русского бунта", усматривал выход в "компромиссах" и с ним, и с использующими в своих целях этот бунт большевиками. Вице-адмирал А.В.Колчак занимал до Февраля более высокий пост, чем Деникин и Корнилов; он командовал Черноморским флотом. Но, как утверждает В. И. Старцев, "командующие флотами... Непенин и Колчак были назначены на свои должности благодаря ряду интриг, причем исходной точкой послужила их репутация - либералов и оппозиционеров". Последний военный министр Временного правительства генерал А. И. Верховский писал в своих мемуарах: "Колчак еще со времени японской войны был в постоянном столкновении с царским правительством и, наоборот, в тесном общении с представителями буржуазии в Государственной думе." И когда в июне 1916 года Колчак стал командующим Черноморским флотом, "это назначение молодого адмирала потрясло всех: он был выдвинута нарушение всяких прав старшинства, в обход целого ряда лично известных царю адмиралов и несмотря на то, что его близость с думскими кругами была известна императору... Выдвижение Колчака было первой крупной победой думских кругов". А в Феврале и "партия эсеров мобилизовала сотни своих членов - матросов, частично старых подпольщиков, на поддержку адмирала Колчака... Живые и энергичные агитаторы сновали по кораблям, превознося и военные таланты адмирала, и его преданность революции". Вскоре после переворота его призывают в Петроград, чтобы отдать в его руки важнейший Балтийский флот. Чуть ли не первое, что он делает, приехав в столицу, -- идет на поклон к патриарху РСДРП Г.В.Плеханову... Назначение Колчака, который тут же был произведен в "полные" адмиралы, на Балтику в силу разных обстоятельств отложили, и Временное правительство отправляет его с некой до сих пор не вполне ясной миссией в США (официально речь шла всего-навсего об "обмене опытом" в минном деле, но по меньшей мере странно, что подобная роль предоставляется одному из ведущих адмиралов...). Из США Колчак через Японию и Китай прибывает в сопровождении представителей Антанты в Омск, чтобы стать военным министром, а позднее главой созданного здесь ранее эсеровско-кадетского правительства. Едва ли не главным "иностранным" советником Колчака оказывается в Омске капитан французской армии (в которую он поступил в 1914 году), родной брат-погодок Я.М.Свердлова и приемный сын А.М.Горького (Пешкова) Зиновий Пешков, еще в июле 1917 года назначенный представителем французского правительства при Керенском, а позднее явившийся (как и Колчак, через Японию и Китай) в Сибирь... Перед нами поистине поразительная ситуация: в красной Москве тогда исключительно важную -- вторую после Ленина -- роль играет Яков Свердлов, а в белом Омске в качестве влиятельнейшего советника пребывает его родной брат Зиновий! При этом нельзя еще не напомнить, что именно Колчак был объявлен тогда Верховным правителем России, которому -- пусть хотя бы формально -- подчинялись все без исключения белые. Все эти и другие подобные факты, раскрывающие характер белого движения, отнюдь не являются в настоящее время некими тайнами за семью печатями (хотя кое-что в них остается сугубо таинственным); они изложены по документальным данным в целом ряде общедоступных исследований. Но в общем сознании эти факты не присутствуют. Так, например, в новейших кинофильмах, изображающих белых (а таких фильмов было немало) последние обычно представлены в качестве истовых монархистов. Разумеется, в составе Белой армии были и монархисты, но они, если и действовали, то сугубо тайно и к тому же подвергались слежке, а подчас и репрессиям. А.И.Деникин рассказывает, например, в своем основательном труде "Очерки русской смуты" о подпольной деятельности монархистов в его войсках во время его "похода на Москву": "Вероятно, усилия их не были бесплодны, потому что в августе (1919 года. -- В.К.) информационная часть "ОСВАГА" ("Осведомительное агентство" -- В.К.) отмечала: "Что касается монархических партий и групп, то... главным их орудием является отдел военной пропаганды. Они сумели посадить туда многих своих единомышленников, через которых распространяют свою литературу. Правда, делается это весьма осторожно и без ведома лиц, стоящих во главе отдела, через низших служащих... Крайние правые партии, -- свидетельствует далее Деникин уже от себя лично, -- не захватывали... численно широких кругов населения и армии... Я знаю очень многих добровольцев, которые не слыхали никогда названий этих организаций. О существовании некоторых из них я сам узнал только теперь при изучении материалов. Точно так же они не имели своей легальной прессы... Но их подпольная агитация оказывала несомненное влияние, в особенности среди неуравновешенной (! -- В. К.) и мало разбиравшейся в политическом отношении части офицерства... У них был, однако, общий лозунг -- "Самодержавие, православие и народность"... Что касается отношения этого сектора к власти (имеется в виду власть белых. -- В.К. ), оно было вполне отрицательным"." Подобных свидетельств можно привести сколько угодно. Иногда пытаются объяснить категорическое неприятие белыми вождями монархии и вообще "дофевральской" России их социальным происхождением: ведь, скажем, основатель Белой армии генерал Алексеев был сыном простого солдата, Корнилов -- казачьего хорунжего (чин, соответствующий низшему, уже даже "полуофицерскому" званию прапорщика), Деникин -- вообще сыном крепостного крестьянина, правда, сумевшего выслужиться из рядовых в офицеры, и т.п. Кстати сказать, из 70 с лишним генералов и офицеров -- "отцов основателей" Белой армии, участников "1-го Кубанского похода", -- как выяснил уже упомянутый превосходный современный историк А.Г.Кавтарадзе, -- всего только четверо обладали какой-нибудь наследственной или приобретенной собственностью; остальные жили и до 1917 года только на служебное жалованье (по-нынешнему -- на зарплату). В связи с этим А.Г.Кавтарадзе иронически цитирует суждение историка Л.М.Спирина, утверждающего, что белые-де "не могли смириться с тем, что рабочие и крестьяне отняли у них и их отцов земли, имения, фабрики, заводы" и именно поэтому воевали. Никаких земель и заводов ни у белых генералов, ни тем более у их отцов не было и в помине.
Nicholas: Призыв война до победы во имя демократии и завоеванной свободы. 14 марта 1917 года. Газета «Известия» воззвание исполнительного комитета Петросовета: «Наша победа, есть великая победа всемирной свободы и демократии. Нет больше главного устоя мировой реакции и «жандарма Европы»… Русский народ обладает полной политической свободой. Он может ныне сказать своё властное слово во внутреннем самоопределении страны и во внешней её политике. И обращаясь ко всем народам, истребляемым и разоряемым в чудовищной войне, мы заявляем, что наступила пора начать решительную борьбу с захватными стремлениями правительств всех стран, наступила пора народам взять в свои руки решение вопроса о войне и мире. И мы обращаемся к нашим братьям пролетариям австро-германской коалиции, и прежде всего к германскому пролетариату. С первых дней войны вас убеждали в том, что, подымая оружие против самодержавной России, вы защищаете культуру Европы от азиатского деспотизма. Многие из вас видели в этом оправдание той поддержки, которую вы оказали войне. Ныне не стало и этого оправдания: демократическая Россия не может быть угрозой свободе и цивилизации. Мы будем стойко защищать нашу собственную свободу от всяких реакционных посягательств – как изнутри, так извне… Наша революция не отступит перед штыками завоевателей и не позволит раздавить себя внешней военной силой. Но мы призываем вас: сбросьте с себя иго вашего самодержавного порядка подобно тому, как российское общество стряхнула с себя царское самодержавие; откажитесь служить орудием захвата и насилия в руках королей, помещиков и банкиров, и дружескими объединенными усилиями мы прекратим страшную бойню, позорящую человечество и омрачающую великие дни рождения русской свободы»… - эсер Суханов (Гиммер) Николай Николаевич. «Наше предложение не прекраснодушное, не мечта. Ведь обращаясь к немцам, мы не выпускаем из рук винтовки. И прежде, чем говорить о мире, мы предлагаем немцам подражать нам и свергнуть Вильгельма, ввергшего народ в войну, точно так же, как мы свергли наше самодержавие. Если немцы не обратят на наш призыв внимания, то мы будем бороться за нашу свободу до последней капли крови. Предложение мы делаем с оружием в руках. Лозунг воззвания – долой Вильгельма». - меньшевик Чхеидзе Николай Семенович, председатель совета рабочих депутатов. «Я – старый солдат… Сейчас… решается вопрос, быть или не быть России и завоёванной ею свободе… Единодушными усилиями мы вместе должны создать порядок, чтобы тесными рядами отстоять Россию и русскую свободу». - «Выборный командир» Измайловского полка. 23 марта на Марсовом поле состоялись похороны «жертв революции». 25 марта в Мариинском театре был организован Волынским полком концерт-митинг, на котором присутствовали «буржуазные» и «пролетарские» толпы, представители иностранного дипломатического корпуса, правительства и Петросовета. В.Н. Фигнер перед аудиторией зачитывала скорбный мартиролог погибших за дело свободы и похоронный марш в оркестровом исполнении придавал политической речи патетический характер религиозных поминок.
Nicholas: Использованная литература: 1. За Россию и свободу (Троянов Т.), Церковь. Старое и новое христианство. Золотое время церкви. ПравоСлавие. 2. Мартовские дни 1917 года (Мельгунов С.П.) 3. Библиотека Хроноса. Революция 1917 года в России. 4. Большая советская энциклопедия (БСЭ). 5. Россия век XX том I 1901 – 1939 (Кожинов В.В.)
полная версия страницы